ПРИБАВИЛ 2 ГОДА, ЧТОБЫ ЛЕТАТЬ
Григорий Речкалов родился в небольшой деревне Худяково (сейчас поселок Зайково) в 150 километрах от Свердловска.
Когда парнишке исполнилось 14 лет, он перебрался в областной центр, чтобы поступить в аэроклуб.– Чтобы его приняли, Речкалов прибавил себе два года – указал, что родился не в 1920-м, а в 1918-м, – рассказывает Михаил Корпеев, методист отдела по патриотическому воспитанию Зайковского дома культуры. – Ему поверили, ведь он даже в юности выглядел сильно старше своих лет.
А в 17 лет Григория уже взяли в Пермскую военную школу летчиков. Еще спустя два года талантливого парня хотели зачислить в 55-й авиационный истребительный полк. Однако на карьере летчика едва не поставили крест медики.
– Речкалова отправили на врачебно-летную комиссию, где вдруг выяснилось, что он страдает дальтонизмом, то есть не различает цвета. Его забраковали, – продолжает Михаил Евгеньевич. – Но когда началась война, его снова позвали в часть и сразу дали боевое задание. Речкалов удивлялся: «Так меня же списали!», а командир отвечал, разрывая медицинский документ: «Вражеский самолет от своего отличить ты и так сможешь». Летчики тогда были очень нужны.
|
ПОСАДИЛ НЕИСПРАВНЫЙ САМОЛЕТ НОСОМ В ЗЕМЛЮ
Чтобы громить фашистов, Речкалову выдали истребитель И-153, на хвосте которого синей краской было выведено число «13». Наш земляк уверял, что цифра эта несчастливая только для врага, и доказывал слова делом – уже через пять дней после начала войны он сбил первый фашистский истребитель.
Правда, затем машина его все-таки подвела – во время полета отказал мотор. Но Речкалов умудрился посадить неисправный борт… носом в землю!После этого случая едва не погибшего пилота пересадили на истребитель И-16, известный под прозвищем «Ишачок». Однако и он оказался для пилота несчастливым. Сбив два вражеских самолета, Речкалов и сам едва не был сбит.
«Я вышел из атаки и начал перестраиваться, но тут появились мессершмитты, – писал Григорий Андреевич в мемуарах. – Я заметил только пару. На какую-то долю секунды замешкался, выискивая в небе других, и в этот момент в кабине что-то треснуло. Грязный дымок мелькнул перед глазами, мотор тянул ровно во всю мощь в тысячу лошадиных сил. Заметил, что мои очки забрызгивает чем-то темным. Неужели пробит маслобак? Я глянул в кабину и не поверил. Половинка перебитой правой педали валялась на полу в маслянисто-бурой луже. Нос сапога, наполовину развороченный, представлял собой месиво из кусков кожи и крови».
Пока товарищи сражались с немецкими пилотами, сам Речкалов боролся со своим самолетом. Из-за потери крови продолжать бой он уже не мог, поэтому решил отступить.
«Впереди показался широкий, глубокий овраг, по дну которого мчались потоки мутных вод. Нырнул в него, но было уже поздно – враги заметили мой «Ишачок», – вспоминал Речкалов. – Они долго приспосабливались, чтобы удобнее клюнуть сверху. Мой истребитель мчался по дну на максимальной скорости. С непостижимой для меня молниеносной реакцией выписывал он все изгибы, проделывал поистине акробатические трюки, проскакивая под перекинутыми через овраг проводами. Долго ли коротко длились те 10-15 минут. Когда они отстали, я обмяк от слабости. В ушах звенело. Теперь уже всеми действиями руководил не разум, а привычный, сотни раз повторенный обычными полетами, автоматизм. Шасси вышло, казалось бы, без моего участия. Аэродром словно сам набежал на меня. «Санитарку! Санитарку!» – разнесся по аэродрому голос и замер. Меня понесло в глубокую бездонную яму».
|
ПОКАЗАЛ КЛАСС НА ЗАБРАКОВАННОМ АМЕРИКОЙ ИСТРЕБИТЕЛЕ
Рана оказалась настолько серьезной, что в госпитале Речкалова оперировали трижды. Впрочем, вернуться в строй это ему не помешало. Правда, доверять хороший самолет человеку, только что выписавшемуся из больницы, начальство не захотело – отправило Речкалова в запасной полк, укомплектованный одними лишь старыми У-2. Эта машина настолько не понравилась асу, что как только он увидел ее, сразу же поехал в штаб округа требовать чего посерьезнее. Долго шли переговоры, пока, наконец, начальство, скрепя сердце, не выделило ему более маневренный Як-1. На нем Речкалов отправился на Южный фронт, где подтвердил статус аса, сбив еще четыре самолета.
Увы, скоро Григорию пришлось распрощаться с Як-1. Американцы, не желая участвовать в войне, тем не менее помогали СССР, сдавая в аренду технику. Это называлось «ленд-лиз». В 1942-м году по нему Советский Союз получил 192 истребителя, прозванных «Аэрокобрами». Эту машину американцы не жаловали (она часто разбивалась, срываясь в штопор) и щедро сбывали ее своим союзникам. Нашим летчикам, впрочем, она пришлась по вкусу.
– Речкалов отмечал оригинальную конструкцию «Аэрокобры», красивые линии и то, что мотор у нее находится за спиной пилота, а не перед ним, – объясняет директор музея Речкалова в поселке Зайково Елена Елизова. – Еще его поразила хорошая радиосвязь. Летчики во время полета наконец-то смогли координировать действия, разговаривая, словно по телефону.
|
За штурвалом «Аэрокобры» Григорий Речкалов бил фашистов на Кубани, едва ли не в каждом бою уничтожая по два вражеских самолета.
Ближе к концу войны Речкалова повысили до командира авиаполка. Но в этой должности он продержался недолго. Оказалось, что летчик из него куда лучше, чем руководитель. Его отстранили в феврале 1945-го после того, как Речкалов сорвал график дежурства истребителей, и те не смогли отбить атаку на аэродром. Впрочем, от полетов Григория Андреевича не отстранили. Никто не хотел терять такого бойца.
– Всего за время Великой Отечественной войны Речкалов совершил более 420 боевых вылетов, – добавляет Михаил Корпеев. – Он провел 122 воздушных боя и сбил 61 самолет лично и еще четыре в группе.
После войны Речкалов продолжал служить в военно-воздушных силах. Его уволили в запас в 1959-м. Несмотря на тяжелые фронтовые ранения, Григорий Андреевич дожил до 70 лет.
Свежие комментарии