Музей военной формы, один из самых молодых московских музеев. Он был открыт в декабре 2019 года, и обладает обширным комплексом современных мультимедийных технологий, которые позволяют во всех деталях показать историю российского военного мундира с XVI века до наших дней.

Рассказать о том, как время меняло военную форму в России, мы попросили учителя истории и обществознания, ведущего Клуба юного экскурсовода музея Дениса Викторовича Петрова.

– Денис Викторович, если задаться вопросом, для чего воину нужна военная форма, обходился же он как-то без неё до XVI века, каков будет ваш ответ? 

– Форма показывает принадлежность человека к Вооружённым Силам своей страны, кроме того, подчёркивает престиж военной профессии – у человека, который надевает форму, меняется даже взгляд на жизнь. Сужу по себе: как и все, я пришёл в армию в возрасте 18 лет, и мне нравилось ощущать, что имею отношение к защите своей страны. Служил я на Северном флоте, в Североморске. 

– Когда в России появилась военная форма, как она трансформировалась на протяжении четырёх столетий – с петровских времён до начала XXI века? Что привносили в неё в разные времена, что оказалось оптимальным для неё? 

– Впервые единообразную форму русские воины надели при Петре I, который строил регулярную, то есть, профессиональную, армию, по европейским канонам. Однако первые образцы появлялись ещё при Иване Грозном: в стрелецком войске каждый полк имел кафтаны и шапки определённой расцветки, хотя «одинаковость» особо не соблюдалась. Акцент на ней сделал Пётр I, но надо понимать, что до 1721 года шла тяжёлая Северная война со шведами за выход к Балтийскому морю, и было не до униформы. Находясь в зависимости от поставок сукна из Англии и Пруссии, солдаты русских полков носили то, что привезут. Единообразное обмундирование появилось после окончания Северной войны, когда пехота надела зелёные кафтаны, драгунская кавалерия синие – с красными отворотами, а артиллерия – красные с чёрными элементами.

После Петра все императоры стремились изменить форму, в зависимости от новых тенденций и своих взглядов. В XIX веке военный костюм шёл следом за гражданским, дворяне везде появлялись в форме, в том числе, на балах, поэтому модельеры адаптировали её к «гражданским» тенденциям. Как только появлялось в моде что-нибудь новенькое, это тут же переносили на военный костюм. В XVIII веке, в основном, – позументы, что касалось лишь командного состава, рядовые по балам не ходили, носили, что дадут. Офицеры шили костюмы за свой счёт и украшали их по-пвоему: если человек был богат, но малого чина, он мог позволить себе те же позументы или плюмаж на шляпе из кроличьего меха, а не овчины, сшить кафтан из шерсти тонкой английской выделки. При этом генерал своими плюмажами и шириной позумента должен был превосходить лейтенанта.

Законодательницей мод в XIX веке была Франция, и русский костюм, который знаем по Бородинскому сражению, следовал европейской моде, фактически повторял французский, с особенностями русских цветов: «царский» зелёный цвет, в то время, как во Франции основным был синий. Что касается моды, тут Европа шла в едином строю, Россия чуть-чуть отставала и перенимала то, что в Европе появлялось ранее. В XVIII веке за образец во многом была взята Пруссия, потому что Павел I и его отец Пётр Третий, да и Анна Иоанновна, при которой появились кирасирские белые мундиры, были её поклонниками.

При Александре III, славянофиле, который очень любил русскую историю, военную форму ориентировали на русский народный костюм – короткий кафтан с кушаком, широкие шаровары, заправлявшиеся в сапоги, круглая шапочка, помните в «Сибирском цирюльнике»? Костюм в этаком восточно-славянском стиле считался парадным, а у рядовых солдат он же был полевой формой.

Чёткое же разделение на парадную и походную форму произошло только при Николае II, после окончания Русско-японской войны, когда в походах стали обходиться гимнастическими рубахами-косоворотками, а на парадах блистали красотой. Вплоть до окончания войны форма русских солдат и офицеров была характерного так называемого царского цвета морской волны.

Были и эксперименты – при Екатерине II, когда её любимец Григорий Потёмкин провёл реформу обмундирования, и русская армия, в основном, корпус самого Потёмкина, воевавший на юге против турок, ненадолго надела форму, которая лет на сто опередила своё время, взяв за основу простоту и удобство. Но Павел I, придя к власти, реформу в момент свернул и вернулся к прусским образцам. 

– Насколько известно, менялась военная форма и в годы Великой Отечественной войны. Почему в самый её разгар, в январе 1943-го, провели реформу военного мундира, в результате которой красноармейцам были возвращены погоны? Что это означало? 

– Начнём с того, что наша экспозиция охватывает период со времён Петра I до сегодняшнего времени, и в обзорной экскурсии, конечно, мы много говорим о Великой Отечественной войне. Она, можно сказать, – ось экскурсии. О самой страшной войне XX века рассказываем на экскурсии «Непобедимая и легендарная», кроме того, устраиваем тематические мероприятия к датам. Так, в начале декабря провели фестиваль, посвящённый Московской битве. На улице, на заднем дворе, у нас стояла техника, прожектора, орудия, мы приглашали коллег из военно-патриотических клубов. Проводили настоящие походы по музею, а на переднем дворе военно-полевая кухня даже кормила зрителей гречневой кашей. 27 января отметили День снятия блокады Ленинграда.

Что касается формы, то война, которая шла на пределе возможностей, потребовала упрощения и удешевления её, для чего и были предприняты радикальные изменения, в частности, воротники сделали стоечкой, а не отложными, время от времени укорачивали шинели и т.п. То есть, военная форма в 1941-1945 годах менялась мало-помалу. Так, в августе 1941-го ввели платье для женщин военнослужащих, а для полковников в 1943-ем - папахи. До войны такой головной убор носили только генералы, и это был элемент, о котором мечтали все подполковники. Папаха во время войны, можно сказать, была мужской мечтой. В январе 1943-го на парадных фуражках появилось золотое шитьё. Офицерский и высший командный состав - генералы были кастой, поэтому и появились у них достаточно дорого стоящие бюджету советского государства элементы: золотое и серебряное шитьё, в зависимости от должности.

А насчёт погон… Солдатам, конечно, было удобнее ориентироваться по этим квадратикам, треугольникам и прямоугольникам, но погоны не только были знаками различия, показывающими звания и роды войск, главное – они означали возвращение к традициям русской армии. Уже не говорили о «царской» России, солдат называли защитниками Отечества. Обзавестись погонами – было всем приказано всего за полтора месяца, но те подразделения, что постоянно находились «в полях», не успевали, поэтому до лета 1943 года, до самой Курской битвы, на фотодокументах можно видеть бойцов ещё с петлицами. 

– А пилотки и будёновки? Что скажете о них? 

– Пилотка изначально была головным убором только пилотов, изготавливалась из сукна, если что, её можно было положить в карман. Удобный головной убор в летних условиях, надевалась под стальной шлем. У нас она появилась в декабре 1935 года, предназначалась для сухопутных войск, в том числе, для командного состава. Пилотка благополучно дошла до самого конца существования Советского Союза, а в ВМФ используется и по сей день. А будёновка - общевойсковой головной убор, появился в 1919 году в качестве зимнего шлема. Её носили во всех родах войск, кроме флота. Просуществовала до 1940 года, после Финской войны была отменена, так как от холода не спасала, и в полевых условиях была неудобна. Вместо неё появилась шапка-ушанка. Но будёновку носили до истечения сроков носки и во время Великой Отечественной, особенно в тылах, в связи со сложностями снабжения. Важен был ещё такой момент: человека в будёновке всегда признавали за бывалого, был в этом особый шик. 

– А что представляла собой зимняя военная форма? Действительно ли помог нашим бойцам «генерал Мороз»? Достаточно ли хорошо были они экипированы по сравнению с врагом?

– Скажем прямо, советские солдаты одеты были гораздо лучше немцев. В тёплых ватных куртках и штанах, в валенках. В форму комсостава ещё до войны был введён полушубок, но, когда ударили морозы, полушубки из овчины с высокими воротниками в особо холодных районах стали выдавать всем военнослужащим. Носили их и танкисты, которым было не очень удобно в них втискиваться в танк. Один недостаток – шились полушубки из светлой овчины и были очень маркие. Имелась и караульная шуба с воротником выше головы, чтобы солдат не замёрз на посту.

Немца зимнего знаем по трём эпизодам: по битве за Москву, блокаде Ленинграда и Сталинградской битве. Если взять битву за Москву, то передовые немецкие части, рвавшиеся к столице, в соответствии с требованиями блицкрига, опередили интендантское снаряжение, которое перерезали наши партизаны и разбитые дороги, подошли к белокаменной в шинельках и пилотках с опускающимися ушами, офицеры в фуражках с наушниками. Можно сказать, в демисезонной одежде. Контрнаступление начиналось 5 декабря, наши войска подошли к Московской области в середине ноября, погода стояла хлипкая, так что оставим легенды о «генерале Морозе», который сильно навредил немцам. Морозы ударили в ходе контрнаступления, осложнив действия и нашим войскам. В какой степени враг оказался не готов к русским морозам, видим на фото: немцы в женских платках, душегрейках, обмотках – самодельных «валенках». Налицо наше превосходство над противником и в моральном плане.

– А в какой форме прошли участники Парада Победы 24 июня 1945 года по Красной площади?

– Специально для парада была сшита парадная форма для разных родов войск: с чёрным преобладанием для флота, с зелёным - для сухопутных. Замечу, что современная парадная форма навеяна той ещё парадной формой, а что касается кубанских казаков - то их форма выглядела как праздничная национальная одежда, которой, по сути, и являлась: черкески, бурки, башлыки. Атмосферу тех дней помнит моя мама, ей было девять лет. Дед был военным и на тот момент находился далеко от столицы, а они с бабушкой – в Москве. На парад не ходили, но слышали отзывы участников. Все радовались и очень эмоционально, в подробностях, рассказывали про салюты и про обстановку.

Готовиться к Параду Победы начали с осени 1943-го, после Курска, когда стало понятно, что война закончится нашей победой. Об этом говорили и фашисты, так, по фронту гуляла фраза немецкого генерала: «Достижение победы на Восточном фронте путём наступления больше невозможно». То есть, фашистам оставалось только отступать, непонятно, конечно, было, сколько крови и времени потребуют боевые действия, фашист был очень силён, но все верили в то, что победа будет за нами. К сожалению, в школах Великую Отечественную войну преподают фрагментарно, и дети не успевают схватить суть. У них в памяти остаются адреса побед: «Героическая оборона Брестской крепости», «Битва за Москву», «Блокада Ленинграда», «Сталинград», «Курская битва», «Путь до Берлина», а в том, что фашисты были невероятно мощны, и такого зверя нам удалось сломить, –они не всегда задумываются.

Конечно, это подвиг всего народа, недаром американцы хотели выйти из войны, удар фашистов на Западном фронте был настолько силён, что они не знали, куда деваться, от разгрома наших союзников опять-таки спасло наступление Красной армии в 1944 году. Фильм «Семнадцать мгновений весны» именно о том, как Штирлицу удалось сорвать сепаратные переговоры между американцами и немцами о том, что Америка должна воевать до конца, а не думать о своих выгодах.

- Кстати, насколько точно, по-вашему, показан солдат Великой Отечественной в современном кинематографе?

 – В последнее время почему-то стало модным сочувствовать немцу: мол, он такой же человек, также страдает... Моя бабушка, которая пережила блокаду Ленинграда, и была вывезена оттуда по Дороге жизни вместе с моей матерью, терпеть не могла немецкую речь. Когда по ТВ показывали фильмы про войну, мы с дедом смотрели, а она уходила. Её передёргивало, когда немцы переговаривались, потому что она знала девиз этого врага: «Убивай всякого русского, не жалей ни детей, ни стариков!» А что до «генерала Мороза», то в фильме «28 панфиловцев», где как раз речь идёт о битве за Москву, немцы показаны такими, какими они и были, бездушными, а не страдающими от холода. Расхожий образ «генерала Мороза» считаю, во многом надуманным.

– Чью военную прозу любите, считаете наиболее достоверной?

– Бориса Полевого, Виктора Астафьева, Константина Симонова, Виктора Некрасова, Владимира Богомолова. Специфический, конечно, роман у Богомолова – «Момент истины», про военную разведку, но очень хорошая книга, человек знал, о чём пишет. А Астафьев со своим заявлением, что Ленинград надо было сдать, конечно, сильно разочаровал меня, было неприятно.

– Что говорите экскурсантам о форме СВО?

– Когда на экскурсию приходят дети, то начинаем её в Зале современной России. Показываем образцы формы, в которой бойцы защищают интересы страны в наше время. Самым маленьким рассказываем о «чудо-богатырях», которые и сегодня совершают невозможное на поле боя, для экскурсантов постарше на специальном занятии говорим о целях и задачах СВО.

Разговор о СВО ведём в Зале «холодной войны». Показываем карту мира – с Советским Союзом, США, Западной Европой и говорим о том, что «холодная война» продолжается по сей день, только сейчас она в другой фазе. Показываем Афганистан и Анголу, где стоят наши войска, защищающие интересы страны, и говорим о том, что когда Советский Союз распался, враг стал ближе, но, чтобы он не пришёл на порог, надо защищаться от него на расстоянии.

– Сколько раз менялась военная форма после 1946 года, когда армия стала называться Советской, и после 1992-го, когда – Российской?

– Серьёзные изменения, по приказам министров обороны, имевшие целью упрощение формы, унификации её и взаимозаменяемости элементов, происходили трижды – в 1957, 1969 и 1988 годах, но за минувшие 80 лет осуществлялись изменения и не особо глобальные. Такие, как введение беретов в Воздушно-десантных войсках и т.п. С военной формой экспериментировали многие модельеры, в том числе, Валентин Юдашкин, но его эксперимент закончился неудачей. На первый взгляд, его форма была современна, удобна, особенно полевая, по виду похожа на лучшие американские образцы, раздражали военных лишь некоторые детали. Реформа была свёрнута из-за ужасного качества материала, который закупался в Китае: зимой солдаты мерзли, а летом задыхались. Никакой критики форма не выдерживала, но нашили её достаточно, и от неё пришлось избавляться, тем более, что она быстро приходила в негодность.

Современная форма, конечно, совсем другая, выполнена была по приказу министра обороны в 2015 году. Ввели и парадную форму, похожую на ту, что была во времена Великой Отечественной – со стоячими воротничками и двубортными закрытыми костюмами. А полевая форма, если касаться основного рода войск, сухопутных, – это камуфляж мелкой цифровой расцветки. В приказе так и написано: маскировочная либо камуфляжная ткань, что даёт поле для разнообразия. 

– Каким вам, музейному педагогу, видится будущее вашего, самого молодого, московского музея? 

– Конечно, мечтаем о том, чтобы он стал популярным. Постоянно думаем о новых формах проведения экскурсий, лекций, интерактивных программ, ведём сезонную работу, кружки со школьниками. Так, неожиданно родился у нас Клуб юного экскурсовода: ребята в конце учебного года самостоятельно проводят экскурсии по музею для родителей и случайных посетителей, а у нас аж 22 зала! Тут недавно один шестиклассник, в форме казачьих частей дореволюционной России (родители постарались), – провёл экскурсию для девятиклассников по эпохе Николая II, а первоклассник – для третьеклассников по эпохе Петра I. На экскурсиях стараемся обсуждать с ребятами не просто ход боевых действий, той же Полтавской битвы, а осмыслить, что же предшествовало сражению, и каковы были его последствия. Приходят и ветераны, приезжают из регионов. Перед витринами с военной формой им приятно вспомнить, как носили афганку или форму морского пехотинца. Надолго задерживаются посетители у витрины с солдатом Великой Отечественной, называют его Василием Тёркиным... Интересуют и новые образцы формы, прежде всего те самые, камуфлированные, которые появились после распада Советского Союза. В общем, всех приглашаем заглянуть в музей. Не пожалеете.

К тому же располагается он в достопримечательном месте, в городской усадьбе Васильчиковых, неподалёку от храма Большого Вознесения, где венчались Натали и Пушкин. Главный дом усадьбы построен в 1782 году и до 30-х годов XIX века сменил нескольких владельцев, пережил наполеоновский пожар, был перестроен в стиле позднего классицизма. В 1845-1854 годах, когда усадьбу снимала чета господ Васильчиковых, это был культурный центр Москвы, куда приходил на вареники живший по соседству Николай Васильевич Гоголь, бывали Тютчев и Щепкин, Айвазовский и Сологуб, историки Грановский и Соловьёв.

А сегодня на роскошном чугунном балконе фасада дома восседает автор «Мастера и Маргариты»: сто лет назад Михаил Булгаков жил несколько месяцев в этом доме, работал над главами «Белой гвардии» и повестью «Роковые яйца».

Беседу вела Нина Катаева