Малая родина Маршала Победы

                       
                   

                                                                                           
   
   
   
   

                                                   

                                                                                               
                                                                                                                               
                                                                       
                                                                       
                                                                       
                       

                       

                                                                                                                                Ольга Кузьмина                                                                                   

                       

270

                        Версия для печати
                   

                       
                                                                                                                           

Великий
полководец, сложный человек с непростым характером, Георгий Жуков был
выходцем из беднейшей семьи, прошел колоссальный путь и познал и славу, и
опалу. Но где начинался его путь и что мы знаем о его малой родине?

                                                                           

Многие
думают, что Жуков — москвич. Но он родился в Калужской губернии, в
деревеньке Стрелковке, которую в биографии, написанной им в 1931 году,
называл Стрелковщиной. Когда тут продают дачу или участок, непременно
указывают: место примечательное, родина Маршала Победы.

...115 километров по Киевскому шоссе, даже с учетом пробки до Внукова
и у Рассудовского поворота, преодолеваются быстро, за час с небольшим.
Женский идиотизм заставляет проехать поворот, затем, найдя его,
«поймать» колесом яму. Еще немного — и вот он, тихий городок Жуков,
прежде — Угодский Завод.

 

 

Оказавшись тут впервые, я, честно говоря, и не уловила сначала связи
между фамилией полководца и названием городка. И бродила по городу
бесцельно, рассматривая ленивые автобусы-буханки и сонных голубей,
топтавшихся в пыли, пока не увидела Мемориальный комплекс, Музей
полководца, показавшийся сначала ирреальным. А потом гуляла по его
круговому залу — в тот день в полном одиночестве.

Панорама «Штурм Берлина» — дивной красоты.

Личные вещи. Китель. Бинокль. Камера. Оружие. Часы. Грамоты. Подарки.
Фотографии… Все это — из «взрослой» жизни маршала. Даже мебель с дачи,
на которой он жил, оказавшись в опале. Интересно, о чем он думал, сидя в
этом кресле...

Отношения Жукова с земляками укрепились как раз в эту непростую пору
его жизни. Его имя находилось под полузапретом, но первой в гостях у
него побывала ныне покойная директор районного Дома культуры, Н. Г.
Щевелева. Приехала, позвала в гости. Он обещал приехать...

 

 

От Жукова до Стрелковки — километра три. На просторах гуляет ветер.
Пока зелени мало, пейзаж радостным не назовешь: поля, деревья кучками.
Сейчас это не расстояние от Москвы — ну что там, час-полтора. Но когда
будущий Маршал Победы появился тут на свет, расстояния были иными...

Огромные буквы «Стрелковка» не пропустить. Согласно записи в
метрической книге Никольской церкви села Угодский Завод, обнаруженной в
80-е годы XX века калужским историком А. И. Ульяновым, родителями
рожденного 19 ноября и 20 ноября 1896 года крещенного младенца Георгия
были указаны «деревни Стрелковки крестьянин Константин Артемьев Жуков и
его законная жена Иустина Артемьева, оба православного вероисповедания».

Тогда пространство перед избой Жуковых не было выложено плиткой, как
сейчас. Думаю, грязи было по колено — чем Стрелковка отличалась от
тысячи иных деревень? Кстати, мемориальная изба — вовсе не Жуковых.
Прежний их дом не сохранился, хотя вложено в него было много сил.

В мемуарах Жуков писал: «Дом в Стрелковке… стоял посредине деревни.
Был он очень старый и одним углом крепко осел в землю. От времени стены и
крыша обросли мохом и травой. Была в доме всего одна комната в два
окна. Отец и мать не знали, кем и когда был построен наш дом...»

Жили Жуковы непросто. Особенно тяжело им пришлось в 1902 году: от
ветхости обвалилась крыша дома, им пришлось перебираться в сарай. Отец
занял денег у односельчан и сумел купить плохонький сруб. Под зиму его
поставили и покрыли соломой. Тот сруб, впрочем, до нашего времени тоже
не дожил. Георгий Константинович вспоминал: «Год выдался неурожайный, и
своего зерна хватило только до середины декабря.

 

 

Заработки отца и матери уходили на хлеб, соль и уплату долгов.
Спасибо соседям, они иногда нас выручали то щами, то кашей... » Так что и
эта классическая русская изба — лишь символ деревенского происхождения
маршала. Чуть мрачноватый, из темных бревен, дом глядит на поля
глазницами-окнами в ярких рамах.

…Дождь. Только что все было почти весенним, но миг — и все теряет
цвет. Изба закрыта, как назло. Если заглянуть в окно, разглядишь печь и
ухваты. Из Москвы посмотреть на родину маршала приехала семья — Лариса и
Павел Воронихины. Топчемся у дома вместе. Три пацаненка возникают из
ниоткуда: «Вам туда?» Воронихины разводят руками: «Посмотреть!» Я порчу
все, зачем-то сообщив, что мне нужен материал для газеты. Улыбка стекает
с лица:

— Да ну вас, газетных. Напишете еще — мамка еще орать будет.

Почему, за что? Оказывается, ребята при желании избу могут открыть,
они так делают, если, скажем, приезжают свадьбы. Это у них не то чтобы
бизнес, скорее — хобби: они всем гостям Стрелковки рассказывают о
Жукове, кто он и что, причем знают о маршале много. Если кто заплатит
чуть-чуть — хорошо. Нет — так нет. Нам избу не открыли.

…Жуков начал работать наравне со взрослыми еще до семи лет. На его
пальце на всю жизнь остался рубец от серпа: он рассек его, убирая рожь.
Может, это было тут, на этом поле? Или тогда поля тут не было? Как
узнать? В далеком жуковском детстве эта земля не знала асфальта. Зато
все местные перелески и леса Егорка знал как свои пять пальцев, с малых
лет собирая грибы-ягоды и рыбача в реке.

Мария Жукова, младшая дочь маршала, вспоминала, что незадолго до
смерти отец вдруг сказал ей, что очень хочет варенья из земляники, что
росла в лесах его детства. Время года было не земляничным, но у одной из
местных жительниц отыскалась-таки баночка заветного лакомства, и ее
отправили маршалу. Вот так...

 

 

Жукова тут всегда любили. И не забывали никогда.

…Мне кажется, при всей любви к Стрелковке, смышленый и амбициозный
Егорка Жуков мечтал вырваться из нее куда-то далеко, в иную жизнь. Он
хорошо учился в приходской школе, а в июне 1907 года отправится в Москву
к дяде, учиться на скорняка. Там он будет постигать и науки, затем
поступит на вечерние курсы и с успехом окончит их… Так начнется его
карьера. И постепенно жизнь разведет его со Стрелковкой. Но он ее не
забудет.

Он приедет сюда через много лет. Его легковушка преодолеет
стрелковское бездорожье, жители деревни сбегутся, и Жуков будет говорить
с ними тепло, как с родными. И пообещает вернуться. И выпить чаю — под
огромными деревьями.

Он уже не сможет этого сделать. И со временем там, где так и не
состоялось чаепитие, ему поставят памятник. Так маршал вернется на
родину как символ того, что место рождения тебе дается свыше, а судьбу
ты выбираешь сам...
Подробнее: http://vm.ru/news/2015/05/08/malaya-rodina-marshala-pobedi-285883.html