Искусственная анестезия используется с 1847 года — тогда Джеймс Симпсон (1811–1870) открыл хлороформ
Фрагмент картины Иеронима Босха (ок.1450–1516) «Извлечение камня глупости», ок. 1494–1516 гг.
К Союзу я отношусь сложно. Коммунистов не люблю и им не сочувствую, считаю большевизм бедой, но отрицать советских достижений не могу, хоть и строились они на народных костях. Мне уже возражали, мол, любая цивилизация строится на костях, но то абстрактные кости, залегшие в тысячелетних слоях и в отдалении, а то свои, родные, лежат поблизости, и поэтому пепел советских трудовых и военных подвигов всё ещё стучит в моём сердце.

Известно, что в СССР традиционно к человеку относились как к ресурсу, чисто практически. Человек как единица, как личность с проблемами, нуждами, болезнями, неудобствами государство не волновал, поэтому оно больше заботилось о самостроительстве, а о человеке — по остаточному принципу. Атавизмы эти мы не пережили до сих пор, и, возможно, не переживём ещё лет сто. Они кругом — нет железнодорожных платформ на большей части станций в стране, нет пандусов и колясочных, лифтов, парковок... В общем, эта музыка будет вечной, и есть в ней один особо примечательный пункт — обезболивание в медицине.

В СССР обезболивание в медицинской практике расценивалось как излишество, применялось крайне редко, а если применялось, то максимально неэффективно. Считалось, что советский человек может и потрепеть. В конце 50-х годов хирург Вишневский (изобретатель мази) провёл операцию на открытом сердце под новокаиновой блокадой. Пациент был в сознании (надеюсь, он был коммунистом). Это была демонстрационная операция — таких больше не делалось. Цель была не только показать фокус, но и доказать, что минимальное обезболивание — это именно то, что нужно советскому человеку — видите, его режут, а он лежит, смеётся. Какова судьба оперированного — не знаю.
Ну и советскиий человек терпел, куда деваться? Терпел и советский ребёнок.

В 84-м году мне было одиннадцать лет. Школьная зубниха, как мы её называли, испортила мне свеженародившийся коренной зуб. Отчаявшись помочь в районной поликлинике, меня направили уровнем выше — в специализированную детскую стоматологическую. Там молодая, обаятельная докторша (не то, что наша злющая зубниха с толстыми пальцами, от которых лопался рот) постановила депульпировать зуб. Известно, что депульпирование зуба процедура крайне болезненная, проводится только под нарокзом, но советский пионер может ведь и потерпеть. «Детям наркоз не положен!!!» — сообщила мне докторша после моего первого вопля, и я продолжила выть и обливаться слезами. Процедуру пришлось проводить дважды — зуб оказался упорным. Про удаление зубов без наркоза в школьном стоматологическом кабинете после этой истории и вовсе писать смешно.

В 87-м меня положили в ведомственую больницу для проведения одной пустячной операции — удаления гланд. Симпатичный доктор, заведующий отделением, решил взяться за дело лично и тут я поняла, зачем специальная медсестра, с комплекцией санитара психбольницы, стоит за моим креслом. Доктор, который мне до операции нравился как мужчина, сделал мне по одному уколу в каждую миндалину, от чего она по ощущениям разудлась, как пельмень, и, не мешкая ни секунды, взялся резать. Операция удаления гланд — не секундная, их подрезают сверху и снизу, а потом дёргают. В общем, минут пять всё длится, и это такие минуты, что лучше их не знать. В общем, медсестра меня держала, я орала и выла, боль была чудовищная. Резали ведь наживое. О детялах этой опреации я смогла разрешить себе вспомнить только спустя десять лет спустя — до этого испытылвала такой ужас, что просто не могла даже думать. Доктора взненавидела. Через десять дней меня выписали. Я похудела почти на пять килограммов.

Больше не буду утомлять читателя историей болезней, упомняу лишь, как в начале 80-х моему дедушке пришлось оперировать грыжу и он, фронтовик, орал и выл под местной анестезией — так он рассказывал. К слову, такую же операцию ему, уже восьмидесятилетнему, делали и в 2005 году — абсолютно без боли.

Советская же карательная гинекология тема отдельная, памятная, и свидетельниц ей сотни тысяч. Все знают про аборты под масочным наркозом, дающим только опьянение и не притупляющим боль вообще. Наверное ещё живы и те, кто помнит их и вовсе без наркоза. Да что там, открыла как-то атлас по оперативной гинекологии — так, полистать. Запомнилась операция на шейке матки, с припиской, что проводится она без наркоза, потому что шейка матки — малочувствительная часть женской половой сферы. Собственно, это апофеоз и он же финал. 

http://www.livejournal.com/magazine/964562.html